#авторская колонка
Иностранная Москва
Часть первая: Итальянцы в российской столице
Журналист Наталья Леонова, автор проекта «Иди и Смотри» Необычную Москву –неизвестное об известном.
Москва - поистине многонациональный город. С самого начала ее существования, сюда стремились чужестранцы. Они ярко врывались своими талантами и способностями в жизнь города, становились своими и оставались в нем навсегда. В сегодняшней Москве есть множество «следов иностранного присутствия»: память о них сохранилась в городских названиях и архитектурных шедеврах. Эта публикация открывает целый цикл статей об «иностранной» Москве, первая из которых посвящена итальянской теме. Ведь именно представители Италии построили нам центральную часть города и множество зданий, которыми мы не перестаем восхищаться сейчас.
Расцвет Кремля. Всехсвятский мост и Кремль в конце XVII века. 1922 г.
В конце XV века в Москве поселилась целая плеяда талантливых архитекторов из итальянских земель. Называли мы их тогда «фрязями», а любой предмет итальянского импорта - «фряжский». В официальных документах того времени к именам мастеров-итальянцев добавляли прозвище «Фрязин» - с такой фамилией многие из них вошли в историю России. Причины их приезда вполне понятны: итальянский сапожок состоял тогда из множества государств, постоянно воюющих между собой. Москва в тот момент представляла собой небольшое, но динамично развивающее государство, которому нужны были таланты, где можно было развернуть свои предпринимательские качества и заработать немало денег.
В 1472 году в Москву приезжает последняя византийская принцесса Софья Палеолог. Она прибыла для венчания с великим князем Иваном III. Софья с детства жила в Риме и была хорошо осведомлена в искусстве и итальянской архитектуре. В Москве ее взору предстала неутешительная реальность: древние белокаменные стены Кремля обветшали, осели, закоптились и частично потеряли зубцы, деревянные строения постоянно горели, главный собор после обрушения надо было строить заново. Тогда вместе с мужем они и задумали превратить Москву в красивейший город мира.
В составе свиты царской невесты приехал тогда в Москву архитектор Антон Фрязин. Именно он положил начало грандиозной кремлевской реконструкции. Сначала Антон получил крупный подряд на сооружение Тайницкой башни: «…Тою же весною 29 мая была заложена на Москве реке стрельница у Чашковых ворот, а под ней выведен тайник (тайный ход), а делал его Антон Фрязин». Три года спустя, в 1488 году, он строит нынешнюю Водовзводную башню.
Строитель главного кремлевского собора Аристотель Варфоломео Рудольфино Фиорованти приехал к нам в возрасте 60 лет. Он родился в семье потомственных зодчих, стал опытным архитектором и инженером. Власти называли его «удивительным гением, не имеющим равного во всем мире». Но конкуренты обвинили его в фальшивомонетничестве, и Аристотель оказался в тюрьме. К счастью, было доказано, что обвинение ложное и его отпустили. Как раз в это время наш великий князь Иван III направляет в итальянские страны посла, чтобы тот подыскал в тех краях хорошего зодчего.
В 1472 году в Москву приезжает последняя византийская принцесса Софья Палеолог. Она прибыла для венчания с великим князем Иваном III. Софья с детства жила в Риме и была хорошо осведомлена в искусстве и итальянской архитектуре. В Москве ее взору предстала неутешительная реальность: древние белокаменные стены Кремля обветшали, осели, закоптились и частично потеряли зубцы, деревянные строения постоянно горели, главный собор после обрушения надо было строить заново. Тогда вместе с мужем они и задумали превратить Москву в красивейший город мира.
В составе свиты царской невесты приехал тогда в Москву архитектор Антон Фрязин. Именно он положил начало грандиозной кремлевской реконструкции. Сначала Антон получил крупный подряд на сооружение Тайницкой башни: «…Тою же весною 29 мая была заложена на Москве реке стрельница у Чашковых ворот, а под ней выведен тайник (тайный ход), а делал его Антон Фрязин». Три года спустя, в 1488 году, он строит нынешнюю Водовзводную башню.
Строитель главного кремлевского собора Аристотель Варфоломео Рудольфино Фиорованти приехал к нам в возрасте 60 лет. Он родился в семье потомственных зодчих, стал опытным архитектором и инженером. Власти называли его «удивительным гением, не имеющим равного во всем мире». Но конкуренты обвинили его в фальшивомонетничестве, и Аристотель оказался в тюрьме. К счастью, было доказано, что обвинение ложное и его отпустили. Как раз в это время наш великий князь Иван III направляет в итальянские страны посла, чтобы тот подыскал в тех краях хорошего зодчего.
И вот уже пожилой по тем временам человек, спасаясь от преследований и зависти, решает уехать на чужбину. Он подписывает контракт с Россией и отправляется к нам вместе с сыном и слугой Петрушей. Полгода он ехал до Москвы по болотам, бездорожью, в пургу и метель. По дороге он останавливался и осматривал древние храмы. Зодчего впечатлило увиденное и наша богатая природа. И вот как пишет летопись: «В лето 6983 (1475 года) на Велик день (Пасху) пришел из Рима посол Великого князя Семен Толбузин, а привел с собой муроля, кой ставит церкви и палаты, именем Аристотель». Фиорованти был в восторге от Москвы; в одном из посланий на родину он пишет, что это «город славнейший, богатейший и торговый».
Аристотелю поручили возвести главную московскую святыню - Успенский собор, с возведением которого у нас открылась новая эпоха отечественного градостроительства. Храм стал каноническим для всей России на долгие годы; многое потом строится подобно ему и сравнивается с ним. Чтобы обеспечить бесперебойную поставку материалов, Фиорованти основал на берегу Яузы, возле Спасо-Андроникова монастыря, кирпичный завод и изобрел уникальный строительный раствор, о котором работники писали: «известь же густо мотыками повеле мешати, и яко наутрие же засохнет, то ножем не мочи расколупити…как тесто густое растворяше, а мазаша лопатками железными».
В 1484 году в Москве начинает активную градостроительную работу Марк Фрязин (или Марко Руффо): он строит в Кремле кирпичную палату для хранения казны и Набережную палату (не сохранились), возводит Москворецкую башню с тайником-колодцем и осуществляет проектирование Никольской, Спасской (тогда Фроловской), Боровицкой, Константино-Еленинской, Сенатской и Угловой Арсенальной башен Кремля. Осуществит строительство всех этих башен другой итальянец - потомственный архитектор из Милана, Пьетро Антонио Солари, иногда именуемый как Петр Фрязин. Этот зодчий строит в Кремле Грановитую палату - первый образец городского кирпичного дома. Великие князья и цари использовали его помещения для торжественных приёмов, заседаний Боярской думы и Земских соборов, торжественных пиров и празднеств.
Аристотелю поручили возвести главную московскую святыню - Успенский собор, с возведением которого у нас открылась новая эпоха отечественного градостроительства. Храм стал каноническим для всей России на долгие годы; многое потом строится подобно ему и сравнивается с ним. Чтобы обеспечить бесперебойную поставку материалов, Фиорованти основал на берегу Яузы, возле Спасо-Андроникова монастыря, кирпичный завод и изобрел уникальный строительный раствор, о котором работники писали: «известь же густо мотыками повеле мешати, и яко наутрие же засохнет, то ножем не мочи расколупити…как тесто густое растворяше, а мазаша лопатками железными».
В 1484 году в Москве начинает активную градостроительную работу Марк Фрязин (или Марко Руффо): он строит в Кремле кирпичную палату для хранения казны и Набережную палату (не сохранились), возводит Москворецкую башню с тайником-колодцем и осуществляет проектирование Никольской, Спасской (тогда Фроловской), Боровицкой, Константино-Еленинской, Сенатской и Угловой Арсенальной башен Кремля. Осуществит строительство всех этих башен другой итальянец - потомственный архитектор из Милана, Пьетро Антонио Солари, иногда именуемый как Петр Фрязин. Этот зодчий строит в Кремле Грановитую палату - первый образец городского кирпичного дома. Великие князья и цари использовали его помещения для торжественных приёмов, заседаний Боярской думы и Земских соборов, торжественных пиров и празднеств.
Иван III
Завершил строительство Кремлевских стен Алевиз Старый (по итальянским источникам Алоизио да Каркано). После смерти Солари, Иван III снова отправил своих людей в Венецию и Милан за «стенными и палатными мастерами». Они в 1490-х годах привезли трех мастеров – этого Алевиза, кузнеца и каменотеса. В древнерусской традиции было такое: когда послы направлялись в западные страны, им вменялось в обязанность подыскивать мастеров различных специальностей для работы в Москве. Алевиз Старый был искусным инженером и построил самую сложную северо-западную часть кремлевской стены, там, где теперь Александровский сад, а тогда был крутой берег реки Неглинки. Он укрепил ползучий грунт, сделал сложный фундамент и «заложи стену стену градную…возле Неглинны, не по старой, города прибавивши». Иными словами, этот итальянец расширил Москву! Алевиз Старый спроектировал и построил Троицкую башню и мост через Неглинку.
А в 1504 году в Москве появляется Алевиз Новый или Алоизио Ламберти да Маньяна. Наши послы вербуют его в Лонгино. Но по дороге к нам, его заманил к себе в Бахчисарай крымский хан, о чем и сообщил нашему князю: «Нонеча слава Богу, на свои руки взял … послов и мастеры твои иун месяца к нам приехав и челом ударили. Мастеры фрясские и с женами, и с детьми, и с девками к нам пришли». Хан уговорил Алевиза построить новый дворец, что тот и сделал. До нашего времени от той постройки сохранился лишь знаменитый «Алевизов портал».
В Москве Алевиз Новый развивает бурную строительную деятельность: возводит в Кремле Архангельский собор, делает ров из камней между Кремлевскими стенами и Красной площадью и начинает каменную застройку в тогдашнем Подмосковье, на посаде. За 4 строительных сезона (прежде строили только в теплое время года), он построил 11 церквей! Некоторые из них в перестроенном виде дошли до нашего времени: церковь Владимира в Старых Садех (Старосадский пер.,11), Усекновения Главы Иоанна Предтечи, что под Бором (Черниговский пер., 2/4). Буквально недавно свой первозданный вид приобрел созданный зодчим уникальный храм Петра Митрополита в Высокопетровском монастыре (Петровка, 28). Столпообразный, сложенный из восьми лепестков, он стал одним из первых образцов церквей такого типа на Руси. Алевиз Новый впервые познакомил нас с ордерной системой в архитектуре и стал по сути главным архитектором Москвы того периода.
А в 1504 году в Москве появляется Алевиз Новый или Алоизио Ламберти да Маньяна. Наши послы вербуют его в Лонгино. Но по дороге к нам, его заманил к себе в Бахчисарай крымский хан, о чем и сообщил нашему князю: «Нонеча слава Богу, на свои руки взял … послов и мастеры твои иун месяца к нам приехав и челом ударили. Мастеры фрясские и с женами, и с детьми, и с девками к нам пришли». Хан уговорил Алевиза построить новый дворец, что тот и сделал. До нашего времени от той постройки сохранился лишь знаменитый «Алевизов портал».
В Москве Алевиз Новый развивает бурную строительную деятельность: возводит в Кремле Архангельский собор, делает ров из камней между Кремлевскими стенами и Красной площадью и начинает каменную застройку в тогдашнем Подмосковье, на посаде. За 4 строительных сезона (прежде строили только в теплое время года), он построил 11 церквей! Некоторые из них в перестроенном виде дошли до нашего времени: церковь Владимира в Старых Садех (Старосадский пер.,11), Усекновения Главы Иоанна Предтечи, что под Бором (Черниговский пер., 2/4). Буквально недавно свой первозданный вид приобрел созданный зодчим уникальный храм Петра Митрополита в Высокопетровском монастыре (Петровка, 28). Столпообразный, сложенный из восьми лепестков, он стал одним из первых образцов церквей такого типа на Руси. Алевиз Новый впервые познакомил нас с ордерной системой в архитектуре и стал по сути главным архитектором Москвы того периода.
Софья Палеолог
Аполлинарий Михайлович Васнецов. Площадь Ивана Великого в Москве, ХIIV век
Самым «таинственным» из итальянских зодчих до сих пор остается Бон Фрязин: откуда, когда и как он появился в Москве и куда исчез, - неизвестно. Однако именно он в 1505-1508 годах построил Ивановскую колокольню, которая первоначально представляла собой два восьмерика высотой 60 метров.
Самым последним из первого массового потока итальянских зодчих в Москву в 1522 году приезжает Петрок Малый. Он называл себя архитектором самого папы Римского, договорился с великим князем о подряде на 3-4 года, но обосновался надолго: принял православие и женился. Петрок построил звонницу к Ивановской колокольне, уникальный шатровый храм Вознесения Господня в Коломенском и Китайгородскую стену с башнями. Единственный старый кусочек этой стены сохранился до наших дней за отелем «Метрополь» на площади Революции.
Все приехавшие к нам архитекторы-итальянцы были поражены самобытностью древнерусского творчества, с уважением относились к увиденному и, привезя с собой свои национальные традиции, обогатили свои творения нашими русскими. Сегодняшние итальянцы считают Кремль «своим», однако во времена строительства он выглядел совсем не так красиво, как сейчас: роскошные каменные шатры появились на наших башнях только во второй половине XVI века трудами отечественных зодчих. А первоначальный их облик точно передан на исторических картинах А.М. Васнецова. Так закончился первый массовый приезд итальянцев-фрязей в Москву.
Самым последним из первого массового потока итальянских зодчих в Москву в 1522 году приезжает Петрок Малый. Он называл себя архитектором самого папы Римского, договорился с великим князем о подряде на 3-4 года, но обосновался надолго: принял православие и женился. Петрок построил звонницу к Ивановской колокольне, уникальный шатровый храм Вознесения Господня в Коломенском и Китайгородскую стену с башнями. Единственный старый кусочек этой стены сохранился до наших дней за отелем «Метрополь» на площади Революции.
Все приехавшие к нам архитекторы-итальянцы были поражены самобытностью древнерусского творчества, с уважением относились к увиденному и, привезя с собой свои национальные традиции, обогатили свои творения нашими русскими. Сегодняшние итальянцы считают Кремль «своим», однако во времена строительства он выглядел совсем не так красиво, как сейчас: роскошные каменные шатры появились на наших башнях только во второй половине XVI века трудами отечественных зодчих. А первоначальный их облик точно передан на исторических картинах А.М. Васнецова. Так закончился первый массовый приезд итальянцев-фрязей в Москву.
Аполлинарий Михайлович Васнецов. В Московском Кремле..
Второй «поток» итальянцев пришелся на конец XII - начало XVIII века в эпоху Петра Первого. Талантливые зодчие, художники и скульпторы работали в основном в Петербурге, но иногда создавали свои шедевры и для Москвы. Так, например, архитектор Джованни Марио Фонтана (Франческо Фонтана) построил Лефортовский дворец (ныне помещения Центрального военно-исторического архива РФ). Знаменитый Бартоломео Растрелли в начале 1740-х гг. дважды ездил в Москву знакомиться с традиционным русским зодчеством, чем значительно расширил свой архитектурный кругозор.
Третий поток итальянских мастеров в Россию пришелся на эпоху императрицы Екатерины II. По ее приглашению в возрасте 36 лет приехал Джакомо Кваренги и сразу был назначен «архитектором двора её величества». По приказу императрицы его направляют в Москву для постройки Екатерининского дворца – величественного строения с самым большим колонным портиком из 16-ти серых колонн. Кваренги был дружен с графом Николаем Петровичем Шереметьевым и его женой Правковьей Ковалевой-Жемчуговой. По заказу графа он строит домашний театр в Останкине и знаменитый Странноприимный дом на Садовом кольце. В 1797 году Кваренги оформлял Москву для коронационных торжеств в честь Павла I. Россия стала для зодчего его второй Родиной, здесь он умер в 1817 году.
В 1782 году из Болоньи в Москву приехал Франческо Кампорези, которого у нас стали называть Францем Ивановичем. Он был очень популярным зодчим в городе, однако мало его построек сохранилось до наших дней. Почти в первозданном виде можно увидеть сейчас особняк Лобанова-Ростовского (Мясницкая улица, дом 43). Кампорези создавал ведуты – рисунки-гравюры, на которых изображена Москва до пожара 1812 года. Это очень ценные свидетельства прошлого облика города. Похоронили зодчего на Введенском (Немецком) кладбище в 1831 году, его надгробие в виде колонны с урной является одним из старейших на этом некрополе.
Третий поток итальянских мастеров в Россию пришелся на эпоху императрицы Екатерины II. По ее приглашению в возрасте 36 лет приехал Джакомо Кваренги и сразу был назначен «архитектором двора её величества». По приказу императрицы его направляют в Москву для постройки Екатерининского дворца – величественного строения с самым большим колонным портиком из 16-ти серых колонн. Кваренги был дружен с графом Николаем Петровичем Шереметьевым и его женой Правковьей Ковалевой-Жемчуговой. По заказу графа он строит домашний театр в Останкине и знаменитый Странноприимный дом на Садовом кольце. В 1797 году Кваренги оформлял Москву для коронационных торжеств в честь Павла I. Россия стала для зодчего его второй Родиной, здесь он умер в 1817 году.
В 1782 году из Болоньи в Москву приехал Франческо Кампорези, которого у нас стали называть Францем Ивановичем. Он был очень популярным зодчим в городе, однако мало его построек сохранилось до наших дней. Почти в первозданном виде можно увидеть сейчас особняк Лобанова-Ростовского (Мясницкая улица, дом 43). Кампорези создавал ведуты – рисунки-гравюры, на которых изображена Москва до пожара 1812 года. Это очень ценные свидетельства прошлого облика города. Похоронили зодчего на Введенском (Немецком) кладбище в 1831 году, его надгробие в виде колонны с урной является одним из старейших на этом некрополе.
Аполлинарий Михайлович Васнецов. Московский Кремль. 1897 год.
Осипа Ивановича Бове (Иосиф Жозеф Жан-Батист Шарль Бова) называют главным «послепожарным» архитектором-спасителем Москвы. Он родился в Петербурге в 1784 году в семье живописца Винченцо Батиста Бова, приехавшего из Неаполя двумя годами ранее в качестве художника-портретиста в Эрмитаж. В возрасте 14 лет Осип оказался в Москве и поступил на учебу в Экспедицию Кремлевского строения. Первой его серьезной работой стала реконструкция Водовзводной башни в 1805 году. Эту же башню под руководством Бове будут воссоздавать после 1812 года, когда он возглавил комиссию по восстановлению Москвы. Всего лишь за один осенний месяц 1812 года Москва лишилась 70% жилого и общественного фонда: многое сгорело в пожарах; Кремлевские стены, башни и здания были взорваны по приказу Наполеона солдатами отступающей армии. За всю историю в Москве никогда не было такого строительного бума, который пришелся на период 1812-1825 годов. Бове разработал красивые типовые фасады домов, в которых были указания по высоте, длине, кровле, декору окон, архитектурных деталей и цвета домов и крыш. Под его руководством восстанавливают Кремлевские стены и башни, Воскресенские ворота. Бове делает план Театральной площади и возводит здание Большого театра, убирает Неглинку в подземный коллектор и устраивает под стенами Кремля Александровский сад. Осип Бове спроектировал для Москвы новый тип прежде небывалого доходного дома, где на первом этаже располагались магазины, а второй и третий использовались хозяевами для жилья и сдавались внаем. Он реконструирует Красную площадь – сносит некрасивые торговые лавки, засыпает Алевизов ров и делает там бульвар. Современники писали: «И ныне Красная площадь составляет одно из примечательных мест столицы… Давно не оглашается она криком наказуемого преступника, здесь нет теперь народных собраний, но она также многолюдна с утра до вечера видны здесь толпы народа».
В Петровском переулке сохранился роскошный особняк. В 1816 году в старом доме жила вдова Алексея Ивановича Трубецкого - Авдотья Семеновна Трубецкая тридцати двух лет с пятью детьми. Она с детства привыкла к общению с творческими людьми, познакомилась с Осипом Бове и была им буквально очарована. Между ними завязалась дружба, переросшая в настоящую любовь. Но по тем временам это был не равный союз княгини и архитектора (в буквальном переводе с греческого языка – старший плотник), и объявление о предстоящей свадьбе вызвало целый скандал в свете. Острая на язык княжна Туркестанова писала: «Москва помешалась - художник, архитектор, камердинер – все подходят, лишь бы выйти замуж». Семья также не одобряла выбор княгини, из-за этого Трубецкая перессорилась со своими родственниками и, в конце концов, лишилась княжеского титула. Но, несмотря на эти неприятности, их брак был счастливым: вместе они воспитали детей княгини и четверых их общих сыновей. В 1833 Бове построил для семьи новый дом (теперешний дом №8) на 2 входа, благодаря чему часть помещений сдавали внаем.
Зодчий строил много элитного жилья – особняки и целые усадьбы, но предпочитал частным заказам общественные сооружения. Он создал здание 1-й Градской больницы, перестроил под Екатерининскую больницу дом Гагариных, возвел Троицкий собор Донского монастыря, храм Николая Чудотворца в Котельниках (ныне Чешское и Словацкое подворья). Последней его работой стал величественный Храм Всех Скорбящих радости на Большой Ордынке и ныне поражающий своими архитектурными формами и внутренним устройством. Бове скончался в Москве, в 1834 году, в возрасте 49 лет. Похоронили зодчего в некрополе Донского монастыря.
Яркий архитектурный след оставила о себе в Москве целая династия архитектров Жилярди, из которой наиболее известны отец Иван Дементьевич и сын Доменико Жилярди (Дементий Иванович). После войны 1812 года сын восстановил и перестроил множество зданий, построенных его отцом: Вдовий дом в Кудрине и Екатерининский институт. По его проекту было построено здание Опекунского совета Воспитательного дома на Солянке, усадьба Луниных на Никитском бульваре (ныне Музей Востока), дом князя Гагарина на Поварской (ныне Институт мировой литературы РАН им. Горького). Последней масштабной работой зодчего стало строительство усадьбы «Высокие горы» для братьев Усачевых в 1830-х годах (об этой усадьбе читайте подробно в № 10 – прим. Ред.).
Скульптор Джованни Витали родился в 1794 году в Петербурге, в семье итальянского скульптора-формовщика Пьетро Витали. В 1818 он переехал в Москву и открыл здесь собственную мастерскую. Он создал самые красивые московские фонтаны, один из которых и сейчас можно увидеть в сквере у станции метро «Площадь Революции». Витали сделал скульптуры для старой Триумфальной арки, фрагменты которой сохранились во внутреннем дворике музея архитектуры на Воздвиженке. Совместно со скульптором итальянцем Сантино Кампиони, они создали скульптурную группу «Милосердие и Воспитание» на въездных воротах к Воспитательному дому (улица Солянка). Больше в Москве мастеров-итальянцев такого уровня не было.
Зодчий строил много элитного жилья – особняки и целые усадьбы, но предпочитал частным заказам общественные сооружения. Он создал здание 1-й Градской больницы, перестроил под Екатерининскую больницу дом Гагариных, возвел Троицкий собор Донского монастыря, храм Николая Чудотворца в Котельниках (ныне Чешское и Словацкое подворья). Последней его работой стал величественный Храм Всех Скорбящих радости на Большой Ордынке и ныне поражающий своими архитектурными формами и внутренним устройством. Бове скончался в Москве, в 1834 году, в возрасте 49 лет. Похоронили зодчего в некрополе Донского монастыря.
Яркий архитектурный след оставила о себе в Москве целая династия архитектров Жилярди, из которой наиболее известны отец Иван Дементьевич и сын Доменико Жилярди (Дементий Иванович). После войны 1812 года сын восстановил и перестроил множество зданий, построенных его отцом: Вдовий дом в Кудрине и Екатерининский институт. По его проекту было построено здание Опекунского совета Воспитательного дома на Солянке, усадьба Луниных на Никитском бульваре (ныне Музей Востока), дом князя Гагарина на Поварской (ныне Институт мировой литературы РАН им. Горького). Последней масштабной работой зодчего стало строительство усадьбы «Высокие горы» для братьев Усачевых в 1830-х годах (об этой усадьбе читайте подробно в № 10 – прим. Ред.).
Скульптор Джованни Витали родился в 1794 году в Петербурге, в семье итальянского скульптора-формовщика Пьетро Витали. В 1818 он переехал в Москву и открыл здесь собственную мастерскую. Он создал самые красивые московские фонтаны, один из которых и сейчас можно увидеть в сквере у станции метро «Площадь Революции». Витали сделал скульптуры для старой Триумфальной арки, фрагменты которой сохранились во внутреннем дворике музея архитектуры на Воздвиженке. Совместно со скульптором итальянцем Сантино Кампиони, они создали скульптурную группу «Милосердие и Воспитание» на въездных воротах к Воспитательному дому (улица Солянка). Больше в Москве мастеров-итальянцев такого уровня не было.
В сегодняшней Москве можно найти много итальянского. Например, два итальянских дворика. Первый находится в Новоспасском монастыре и называется так потому, что в нем сохранились резные фрагменты колонн шатрового храма, построенного кем-то из итальянских зодчих в конце XVI века. В ГММИ им. Пушкина есть зал под названием «Итальянский дворик» - вольное повторение внутреннего дворика флорентийского дворца Барджелло, построенного в XIII-XIV вв.
В 1995 году в Москве была открыта станция метро «Римская», в проектировании которой принимали участие итальянские архитекторы Джампаоло Имбриги и Андреа Куатрокки. Они разработали художественное оформление станции на тему «Римские достопримечательности», а воплотил все это наш отечественный скульптор Л.Л. Берлин. На этой станции есть настоящий водный фонтан – единственный в московском метрополитене. Ведь какой же Рим без фонтана? Там можно увидеть фигурки легендарных основателей древнего города Ромула и Рэма и силуэт волчицы, которая вскормила малышей.
В наше время в Москве появился целый «Итальянский квартал» между Долгоруковской улицей и улицей Фадеева. Это новый вид современного комфортного жилья, напоминающий своей архитектурой разные уголки солнечной Италии. Жилой комплекс состоит из семи зданий, причудливо соединенных в полукольцо, покрытых необычной черепицей и опоясанных по внутреннему кругу рядом тосканских колонн. Каждый дом имеет свое итальянское название: Рим, Неаполь, Флоренция, Турин, Генуя, Милан, Верона. Квартиры все разные по планировке, в них есть арочные своды, анфилады комнат и огромные створчатые окна во всю стену. Попав сюда, каждый поддается приятной иллюзии путешествия в другую страну.
В 1995 году в Москве была открыта станция метро «Римская», в проектировании которой принимали участие итальянские архитекторы Джампаоло Имбриги и Андреа Куатрокки. Они разработали художественное оформление станции на тему «Римские достопримечательности», а воплотил все это наш отечественный скульптор Л.Л. Берлин. На этой станции есть настоящий водный фонтан – единственный в московском метрополитене. Ведь какой же Рим без фонтана? Там можно увидеть фигурки легендарных основателей древнего города Ромула и Рэма и силуэт волчицы, которая вскормила малышей.
В наше время в Москве появился целый «Итальянский квартал» между Долгоруковской улицей и улицей Фадеева. Это новый вид современного комфортного жилья, напоминающий своей архитектурой разные уголки солнечной Италии. Жилой комплекс состоит из семи зданий, причудливо соединенных в полукольцо, покрытых необычной черепицей и опоясанных по внутреннему кругу рядом тосканских колонн. Каждый дом имеет свое итальянское название: Рим, Неаполь, Флоренция, Турин, Генуя, Милан, Верона. Квартиры все разные по планировке, в них есть арочные своды, анфилады комнат и огромные створчатые окна во всю стену. Попав сюда, каждый поддается приятной иллюзии путешествия в другую страну.