Главный усадебный дом величаво смотрит на прохожих своими одиннадцатью окнами и, кажется, помнит все, что происходило в нем. Помогают ему в этом две Марии: одна – потомок древнего купеческого рода, дореволюционных владельцев усадьбы, искусствовед и профессор МАРХИ; другая – современная бизнес-леди, обаятельная творческая личность, сегодняшняя владелица и хранительница особняка. Эта усадьба - редкий пример бережного и душевного отношения к частной собственности, уникальный памятник истории и культуры. Но обо всем по порядку, иначе немудрено серьезно запутаться в ее прошлом и настоящем.

Жил когда-то в городе Калязине красавец-купец, имел собственную фабрику, накопил капитал и решил купить в первопрестольной столице семейное гнездо для себя, жены и детишек. Приехал, поселился на квартире возле Храма Мартина Исповедника, да так полюбил эти таганские места, что решил, во что бы то ни стало приобрести недвижимое имущество именно здесь. Тут как раз и оказия подвернулась: потомки купцов Зайцевых не могли более содержать большую усадьбу в начале Большой Алексеевской улицы и продали ее нашему герою за 12 тысяч рублей серебром. Этим купцом был Алексей Михайлович Полежаев. По тогдашней (как, впрочем, и нынешней) традиции, он оформил покупку на имя жены Авдотьи и заказал перестройку дома по своему вкусу известному в то время архитектору Дмитрию Андреевичу Корицкому. Тот придал дому новое фасадное лицо, прибавил дополнительные площади и оставил сохранившийся до наших дней нижний этаж с древними каменными полами и кирпичными сводами 18 века, где отчетливо видны клейма производителя.

И стали жить-поживать в этом доме счастливо и безбедно почтенные супруги и две их дочери: старшая Клавдия и младшая Аннушка. Обе были нрава доброго и веселого, занимались с гувернантками, учили языки и другие несложные науки, ездили с родителями на их родину и путешествовали за границу. Когда старшей минуло 18 лет, посватался к ней купец из города Александрова, Василий Павлович Зубов. Он был потомком знаменитого фабриканта города Александрова Степана Ивановича Зубова, основателя крупнейшей в уезде красильной мануфактуры. Яркими и красочными были ткани, выпускаемые на Зубовской фабрике. Для усовершенствования красильного мастерства Василий Павлович специально ездил на обучение в Саксонию, в промышленный город Мюльгаузен. Чтобы фабричные ткани подолгу сохраняли свой цвет после частых стирок и не выцветали от солнечных лучей, он учился этому мастерству два года. До сих пор в музее Александровского Кремля хранятся рулоны этой ткани с фигурными рисунками и сочными цветами, а ведь им уже более 100 лет.

Василий Павлович продолжает преумножать фамильное дело, ездит со своим товаром на Нижегородскую ярмарку, а его тесть Алексей Михайлович почти ежедневно контролирует и направляет письмами семейную торговлю. Алексей Михайлович был удивительным человеком, степенным, ответственным, глубоко верующим в Бога. Когда его младшая дочь Аннушка заболела чахоткой, что случалось часто в те времена, то отец, не жалея денег, приглашал к ней лучших врачей Москвы. Побывал тогда в доме и знаменитый профессор медицины Сергей Петрович Боткин, но, как и все другие «светила», он ничего нового посоветовать не мог: такой недуг считали луче всего лечить за границей, и состоял он в том, чтобы больная дышала чистым горным воздухом. К сожалению, это не помогло, и двадцатилетняя дочь скончалась на руках у отца в швейцарском курортном городке Интерлакене. После смерти дочери, отец заказал ее скульптурное изображение: этот мраморный бюст молодой девушки в прозрачном кружеве до сих пор хранится у Марии Васильевны Зубовой, на верхнем этаже усадебного дома.

Алексей Михайлович принял этот удар судьбы со всем свойственным ему мужеством и спокойствием. Мало того, он проявил себя в этот момент щедрым благотворителем на чужбине. Тогда, в столице Швейцарии Женеве уже был построен первый и единственный православный собор Воздвижения Креста Господня, но катастрофически не хватало средств на его внутреннее убранство. И Алексей Михайлович жертвует на это благое дело баснословную по тем временам сумму в 25 тысяч рублей (императорская семья дала 21 тысяч рублей) и покупает для храма церковные вещи: дарохранительницы, Евангелия, чаши, кадила, плащаницы, кресты, хоругви и священническое облачение. За этот поступок Алексей Михайлович был награжден орденом Святой Анны третьей степени. Эта церковь и ныне действует в далекой Швейцарии, и её прихожане с благодарностью хранят память о щедром русском купце. С момента своего переезда в Москву Алексей Михайлович был постоянным прихожанином (а некоторое время и старостой) храма Святого Мартина Исповедника, который и сейчас выделяется своим величественным силуэтом среди низко этажной таганской застройки.

Семейная традиция. У Василия Павловича Зубова, поселившегося в доме жены, в 1862 году родился сын Павел Васильевич. С этого момента появилась в семье традиция: давать детям имена их дедов. Когда у Павла Васильевича родился сын, его назвали в честь деда Василием. А у семьи Василия Павловича в 1930-х годах появился на свет сын Павел и дочь Мария. Можно запутаться от этих повторяющихся имен, но каждое из них оставило значимый след в истории России и Москвы. Давайте в этом разберемся.

Василий Павлович Зубов (1835-1889) купец 1-ой гильдии, в 1856 году унаследовал отцовский дом в Александрове и красильную фабрику, которую возглавлял более 30 лет. В родном городе Василий Павлович занимал общественные должности: неоднократно избирался городским головой. Но помимо бизнеса, он всерьез увлекся музыкой, имел уникальный слух, хотя сам не играл ни на одном инструменте. Василий Павлович быстро вошел в музыкальную элиту и познакомился с пианистом-виртуозом, основателем Московской консерватории Н.Г. Рубинштейном. На 1882-1883 годы В.П. Зубов был избран директором Московского отделения Императорского музыкального общества, и как писал впоследствии его внук «если хирела фабрика, то цвела музыка». На следующий год его сменил на этом посту знаменитый композитор П.И. Чайковский. Страстно любя музыку, Василий Павлович собрал коллекцию замечательных итальянских инструментов: скрипки Страдивари, Гварнери, Амати, альт и виолончель Руджери. Смычки для этих инструментов заказывали у известного скрипичного мастера Вильома. Свою любовь к музыке он передал детям, которые в таганском доме учились играть на скрипке у чеха Иосифа Пишны, потом у основателя Музыкально-Драматического училища Московского Филармонического общества Петра Адамовича Шостаковского и у профессора Ивана Войцеховича Гржимали.

Павел Васильевич Зубов (1862-1921). Если у отца всей страстью его жизни была музыка, то у его сына Павла Васильевича Зубова прибавилась к этому еще одна страсть – коллекционирование монет. В течение всей своей жизни Павел Васильевич, успешно окончивший курс термодинамики в Московском университете, профессионально занимался нумизматикой. В результате он собрал крупнейшую в России коллекцию уникальных древних восточных и русских монет в количестве 200 000 единиц. В 1900 году Павел Васильевич составил завещание, по которому после его смерти вся эта коллекция монет и 30 шкафов с редчайшими книгами по нумизматике должны были поступить в собственность Российской Империи, в Исторический музей. По традиции того времени, он выделил деньги в размере 25 тысяч рублей на их правильное содержание.

После революции именно на долю Павла Васильевича выпало расставание с семейными реликвиями. В октябре 1919 года драгоценные музыкальные инструменты отца, доставшиеся сыну по наследству, забрали: чекисты без предупреждения перелезли ночью через забор и потребовали выдать эти ценности. После этого Павел Васильевич сделал в своем дневнике последнюю автобиографическую запись: «Дорогие мне инструменты реквизированы, и я лишен возможности наслаждаться искусством, с которым сжился в течение пятидесяти лет. Мне тяжело предаваться воспоминаниям». Именно эти скрипки положили начало Государственной коллекции уникальных музыкальных инструментов, и хранятся ныне в Государственном Центральном Музее Музыкальной Культуры им. М.И. Глинки.

Комната в коммуналке взамен особняка. В 1918 году Павел Васильевич получит от советской власти предписание – ордер на выселение из своего дома в течение 24 часов. Несмотря на сгущающуюся в стране обстановку, Павел Васильевич даже не думал об эмиграции, а лишь мечтал остаться в своем таганском доме. И чудо случилось! Семью Павла Васильевича оставили жить в своем доме, но переселили на чердак и устроили там многокомнатную коммуналку на 28 человек. Официальная версия гласила: «Оставить Павла Васильевича Зубова в доме в связи с тем, что он согласился расквартировать у себя в особняке жителей соседнего дома». Однако кто же тогда спрашивал – согласен ты или нет? Сам Павел Васильевич полагал, что его оставили потому, что в доме не было электричества (оно было проведено лишь в 1931 году). Зубов был просвещенным ученым, но все же считал электричество вредным и ненужным для повседневности, придерживался жизни по-старому, изучал и описывал монеты при дневном свете, а по вечерам велел зажигать свечи. Скорее всего, власти не стали трогать Павла Васильевича из-за завещанной им коллекции: увезти ее они не могли, некуда было, а здесь она была под надежным надзором, да и не готово было подробное описание монет, которое тщательно и ежедневно производил хозяин. И действительно, в 1919 году часть дома, где находится коллекция монет, получает статус отделения Государственного Исторического Музея, а Павла Васильевича оформляют на должность младшего научного сотрудника. Только через два года после смерти Павла Васильевича, в 1923 году громадные шкафы с уникальным содержимым увезут в фондохранилище. До сих пор эта коллекция бережно хранится в музее, а отечественные нумизматы до сих пор пользуются анализом монет по книгам Зубова. Мне даже кажется, что неслучайно, именно на Таганке, существует самый крупный в Москве магазин «Нумизмат». Не иначе, как соседство Павла Васильевича Зубова «приманило» сюда устроителей магазина еще в перестроечные годы его возникновения.

Василий Павлович Зубов (1900-1963) – сын музыканта и коллекционера Павла Васильевича родился на стыке веков. Когда ему исполнилось 17 лет, в один год случились друг за другом две революции. Как говорила Ф.Г. Раневская в одном фильме: «Боже мой! Две революции в один год это просто неприлично!». Мальчик, всю юность проживший в отчем доме, оказывается вместе с родителями в чердачной коммуналке, где и проживет затем до конца своих дней. Несмотря на множество трудностей, он будет упорно учиться и работать, играть на рояле, радуя одних соседей и раздражая других, смешить друзей, уделять внимание детям и создавать серьезные философские трактаты, сделавшие его всемирно известным ученым. В юном возрасте Василий Павлович знал в совершенстве 10 языков и легко поступил на вожделенный факультет философии Московского университета. Но советской власти нужны были стрелки, а не философы. И если бы не болезнь, то быть может, отправили бы молодого человека воевать на Гражданскую войну. Но из-за сильной близорукости Василия Павловича назначили писарем в Ходынских казармах. Каждый день, он совершал трехчасовое пешее «путешествие» до Ходынского поля и столько же занимал путь домой: в городе практически не ходили трамваи, которые были единственным общественным транспортом в те времена. На обратном пути Василий Павлович заходил в библиотеку, изучать редкие книги. Позднее он вспоминал: «Три часа бесполезного хождения до Ходынки и обратно с лихвой компенсировали два часа, проведенные в Румянцевской библиотеке (ныне Российская Государственная библиотека)». Василий Павлович стал крупнейшим советским философом, историком науки, искусствоведом и получил в истории гуманитарной науки титул «русского Леонардо». В годы Великой Отечественной войны только семья Зубовых не покинула родной дом. Город бомбила фашистская авиация, обрушивая на жилые районы зажигательные бомбы. Василий Павлович и его жена Мариамна укладывали детей спать, а сами поднимались на крышу дома на ночное дежурство. Именно в эти годы Зубов работал над своей докторской диссертацией, и чтобы как-то прокормить семью, его жена продавала кружева и шарфики, сделанные собственными руками.

Много лет Василий Павлович проработал секретарем Ученого совета по реставрации Троице-Сергиевой Лавры, и именно благодаря его кропотливой работе в архивах удалось восстановить эту древнюю обитель после войны. В советские годы он с риском для жизни хранил все письма, записки, дневники, документы и фотографии своих предков. Василий Павлович составил богатейший труд по истории своей семьи: он начал писать еще в конце 1930-х годов, что было достаточно рискованно для той эпохи. Чудом эти «дневники» дожили до наших дней и благодаря стараниям его дочери и помощи сегодняшних владельцев усадьбы, они были изданы в виде объемной иллюстрированной книги. Более 200 научных трудов Зубова опубликовано в России и за рубежом, но многое еще осталось в рукописях. И сейчас на четвертом этаже таганского дома его дочь Мария Васильевна продолжает отцовское дело, кропотливо готовя к печати его уникальные работы.

Жизнь серединки дома. На чердаке и в цокольном этаже дома были коммуналки без центрального отопления и горячей воды вплоть до 1960-х годов, а в середине дома, в самых красивых его залах и комнатах в начале 1920-х годов разместился первый методологический кабинет для педагогов или «Дом наглядного пособия». Человек с врожденным чувством юмора, Василий Павлович, не мог равнодушно смотреть на ужасающие для него новейшие «технологии обучения» и называл все это «домом НЕНАГЛЯДНОГО пособия». Однажды Зубову вручили открытку, в которой содержалось именное поздравление с «Днем Великой Октябрьской Социалистической революции». Василий Павлович посмотрел на послание, вздохнул и сказал: «Боже мой! Ну так бы и написали… поздравляем Вас с лишением всех прав и имущества».

В 1930-е года серединка дома становится районным образовательным учреждением города Москвы - «Домом учителя», а затем «Домом просвещения». Много лет директором этого учреждения был Иван Иванович Тюряков-Матвеев. Его внук специально пришел на экскурсию в особняк, чтобы посмотреть, где трудился его дед с 1940-х по 1960-е годы и рассказал трогательную историю: «Дедушка почти все время проводил на работе, любил детей и этот дом. Часто к нему наведывалась одна женщина, которая по своей должности обязана была следить за сохранностью исторического дома. Дедушка каждый раз ей все показывал, и она всегда оставалась довольна бережным содержанием интерьеров и состоянием особняка». Кстати, юная Мария Васильевна приходила в этот дом заниматься живописью. Для этого ей нужно было выйти на улицу, спустившись по боковой лестнице с чердака коммунальной квартиры, обойти угол дома и через парадную дверь в «Дом Учителя», в бывшие покои ее предков. В бывшем бальном зале Зубовых располагался актовый зал, где торжественно принимали местных школьников в пионерскую организацию Советского союза. Оказалось, что мой папа стал пионером в этом зубовском доме. В комнату коммунальной квартиры, в гости к Паше Зубову (брату Марии Васильевны и сыну Василия Павловича) частенько приходил Александр Белявский, вспоминавший впоследствии о том, что удивительно творческая атмосфера этой семьи повлияла на выбор его будущей актерской профессии.

В 1967 году по ходатайству местных жителей на доме Зубовых была установлена памятная доска: «В этом доме жили и работали видные деятели русской науки и культуры Павел Васильевич и Василий Павлович Зубовы». Средства на эту мемориальную доску были пожертвованы учеными всей страны. Но поначалу с надписью все складывалось не просто. Марии Васильевне сказали, что папе (Василию Павловичу) доску установим, а вот деда Павла Васильевича писать на ней не будем, потому что он буржуй. Тогда Мария Васильевна парировала: «А как же подаренная коллекция монет?». Власти сдались, и на табличке до сих пор можно прочесть два выдающихся для нашей страны имени.

Первый этаж. Главный вестибюль. Слева от входа посетителей встречает старинная ширма с зеркальным покрытием, у колонны расположился изящный бронзовый столик, прямо впереди возносится вверх белая мраморная лестница в обрамлении изящных чугунных балясин. По правую руку от лестницы гостей встречают знакомые многим персонажи Ромула и Рэма. Это авторские копии скульптора Л. Л. Берлина, выполненных автором и установленных в композиции на станции метро «Римская».

Большой конференц-зал. Просторная комната на первом этаже хранила прежде часть огромной коллекции восточных и русских монет Павла Васильевича Зубова. В этом зале можно увидеть небольшой бронзовый памятник Петру I работы скульптора Л. Баранова, антикварные статуэтки в стеклянных витринах, кабинетные скульптуры на подоконниках и старинные картины на стенах. Этот зал позволяет вместить до 70 гостей, может быть использован для проведения семинаров или конференций.

Малый конференц-зал. Это помещение в классическом стиле с антикварной мебелью как нельзя лучше подходит для деловых переговоров или проведения заседаний. Зал оборудован видеоконференцией, что позволяет связаться с любой точкой мира. Возле конференц-зала есть специальная «Приемная», в которой профессиональные ассистенты помогут вам в проведении переговоров.

Второй этаж. Первый лестничный пролет венчает уникальная цветная мозаика из стекла. На ней изображен во всей красе Храм Мартина Исповедника (очень значимый для семьи Полежаевых-Зубовых) и виды Москвы конца ХIХ - начала ХХ века с торговыми лавками, магазинами и экипажами. По обеим сторонам от витража, стоят массивные напольные китайские вазы. Еще выше, в холле между Музыкальным и Зеркальным залом гостей встречает гигантское трехметровое зеркало-псише в изящной дубовой раме середины ХIХ века. В это зеркало смотрели на свое изображение все, входившие в этот дом на протяжение более чем 150 лет. А посередине этого холла, старинные английские часы с действующим лунным календарем каждый час разносят по дому звучную мелодию Биг Бена.

Музыкальный зал. Это самый большой и светлый зал в доме с превосходной акустикой. В нем сохранилась оригинальная дореволюционная лепнина с пухленькими ангелочками, женскими и мужскими головами и устрашающими злые духи горгульями. По периметру зала размещены старинные зеркала и вся обстановка этого зала напоминает о тех музыкальных встречах, дуэлях и концертах, которые звучали в этих стенах в прежние времена. Сегодня здесь проводятся музыкальные концерты. Сердца слушателей по-прежнему покоряет звучание двух отреставрированных роялей фирмы C. Bechstein и Shröeder, принадлежавших семье Зубовых. В этом зале, с семью высокими окнами, можно проводить званые обеды и праздничные ужины. За музыкальным залом расположена Буфетная, где во время праздников подготавливают и подают угощения.

Зеркальный зал полностью отвечает своему названию – с двух сторон смотрят на гостей старинные зеркала в изящных рамах. Посередине комнаты стоит дубовый стол, за которым можно пообедать или поужинать. Зал украшают оригинальные изразцовые печи с белой глазурованной плиткой, сохранившиеся еще с досоветской эпохи.

Если пройтись по анфиладе чуть дальше, то попадаешь в необычную уютную комнату с названием «Диванная». Она была предназначена прежде исключительно для мужчин: здесь делились своими секретами, говорили о серьезных делах, курили трубки или нюхали табак, играли в карты, вольготно расположившись в широких креслах с позолоченными подлокотниками и обитых синим бархатом. Комната и сегодня не изменила своему предназначению, она располагает к философским беседам и дружескому общению. Настроение всего интерьера по-прежнему задают «старинные обитатели» этого дома: диванный гарнитур, книжный шкаф Павла Васильевича Зубова, шелковый ковер, картины и действующий камин.

Продолжить разговоры можно за игрой в бильярд в мансарде. В особняке, как и положено, есть роскошная спальня. Прежде именно в этой комнате был кабинет П.В. Зубова. Сейчас там можно остановиться для отдыха, оставаясь в стороне от повседневного шума. Это тихая комната в теплых вишневых тонах, благодаря которым она получила название «Бургунди».

Цокольный этаж – это самая древняя часть дома, палаты XVIII века. Потолочные своды выложены из кирпича с клеймом производителя. В маленьких окнах старинных палат до сих пор сохранились металлические решетки с характерным для XVIII века крестообразным рисунком. Четыре зала галереи полностью оборудованы для экспозиции скульптурных произведений. Галерея имеет отдельный выход во внутренний дворик с уютными скамейками и видами на уличную скульптуру.

Таганка – редкий и удивительный уголок Москвы, где практически нетронутыми дожили до наших дней старинные дома XIX века, зачастую стоящие на более древних фундаментах. Но не в каждый такой особняк, где див дух старой Москвы, нас позовут в гости, если только это не музей или концертный зал. В том и уникальность усадьбы Зубовых, что ее двери иногда открыты для гостей.