Сегодняшним москвичам трудно себе представить, что еще полвека назад во многих московских домах не было горячей воды, комфортабельных санузлов и тем более отдельных ванных комнат. Для того чтобы понежится в теплой водице и полежать в ванне нужно было пойти в баню и заплатить 25 копеек за 45 минут блаженства. В Высшем мужском разряде Сандуновских бань до сих пор остался подиум со львами, где стояли роскошные мраморные ванны, про которые говорит герой рассказа Николая Лескова: «... мы очутились в банях. Тут я себе ожидал кончину века, и ни жив ни мертв сидел в мраморной ванне, а дядя растянулся на пол, но не просто, не в обыкновенной позе, а как-то апокалипсически. Вся огромная масса его тучного тела упиралась об пол только самыми кончиками ножных и ручных пальцев, и на этих тонких точках опоры красное тело его трепетало под брызгами пущенного на него холодного дождя, и ревел он сдержанным ревом медведя, вырывающего у себя больничку».

Бани - это единственное место, которое, как писал В. А. Гиляровский «ни один москвич не миновал». Богатые парились в собственных усадебных банях, правда в ХIХ веке вышел указ о том, что в связи с пожароопасной обстановкой с мая по сентябрь личные бани топить нельзя. Обычные граждане ходили в простонародные платные бани или как тогда их называли торговые, появившиеся в Москве в начале XVII века. Баня представляла собой деревянную избушку на берегу водоёма. Любовь москвичей к баням и купанию в любую погоду шокировала иностранцев. Англичанин Д. Флетчер писал: «Вы нередко увидите, как они (для подкрепления тела) выбегают из бани в мыле и, дымясь от жару, как поросенок на вертеле, кидаются нагие в реку, или окачиваются холодной водой, даже в самый сильный мороз». Именно такие бани изобразил Ж. Делабарт на своей картине «Вид Серебрянических бань», да еще и в разных вариациях. Эти бани находились возле нынешнего Серебрянического переулка на берегу реки Яузы и были закрыты в самом начале 20 века.

Первоначально бани были общими для мужчин и женщин, одни парились справа – другие слева. При этом никаких безобразий не было, а если что и намечалось, то сразу - вон из бани. В XVIII веке вышел устав о том, что нельзя: «мужскому полу старее семи лет входить в торговую баню женского пола и женскому полу - в торговую баню мужского пола, когда в оных другой пол парится». Тогда владельцы бань осуществили перепланировку – перенесли печь на середину, поставили перегородку и сделали два выхода. Венецианец Франциско де Миранда в конце века XVIII пишет: «Оттуда поехали в Большие бани, мужские и женские, что на Москве-реке. Зашли сначала в мужские, где увидели великое множество голых людей, которые плескались в воде безо всякого стеснения. Через дверцу в дощатой перегородке проследовали в женскую часть, где совершенно обнаженные женщины прохаживались, шли из раздевальни в парильню или на двор, намыливались и т.д… В этой бане бывает более 2 тысяч посетительниц, главным образом по субботам, и с каждой берут всего две копейки; однако меня уверяли, что хозяин получает большой доход. Оттуда мы вышли наружу и проследовали к реке, чтобы посмотреть на женщин, которые после бани идут туда купаться. Их было очень много, и они спускались к воде без малейшего стыда. А те, что были на берегу и еще мылись, кричали нам по-русски: «Глядеть, гляди, да не подходи!» Мужчины там купаются с женщинами почти вперемешку, ибо, если не считать шеста, их в реке ничто не разделяет...»

Когда в ХIХ веке начали строить каменные бани, то многие из них работали в режиме мужских и женских дней. Так сегодня работают Калитниковские бани, где женщины могут попариться только по понедельникам и вторникам, так когда-то работали и Селезневские, которые по времени своего образования и древности строений намного старше знаменитых Сандунов. Селезневские бани (тогда Самотецкие) возникли еще в XVIII веке, как торговые. Деревянные здания стояли на дубовых сваях на берегу больших прудов, растекавшихся от речки Неглинки, откуда и брали воду для бань. Дальняя от Селезневской улицы каменная часть этих бань была построена в 1870-х годах, а нынешняя фасадная сторона возведена в 1888 году по проекту А. П. Попова. Бани имели два корпуса – один для простого народа, другой для знатных посетителей. Теперь эти корпуса делятся на женские и мужские отделения.

Множество знаменитых бань ежедневно парило москвичей 100 лет назад. Некоторые из них исчезли полностью, как Челышевские, стоявшие прежде на месте отеля «Метрополь». А некоторые прекратили свое существование в статусе бань в кризис 1990-х годов, как популярные Тетеринские или Центральные. В здании Тетеринских ныне офисы, а в Центральных – ресторан. Но зато в каких интерьерах! Несмотря на пожар 1993 года, там сохранились роскошные помещения элитного мужского отделения «за 50 копеек» - шикарная мраморная лестница, ажурные медные светильники, классический каминный зал – бывшая банная раздевалка, мавританская комната и круглый бассейн, окруженный бронзовыми «писающими мальчиками» и античными статуями.

Возникновение этих бань довольно любопытно. Если разобраться, то причина постройки Центральных бань и последующей перестройки Сандуновских заключается в конкуренции и человеческом тщеславии. На закате своей жизни купец 1-ой гильдии, текстильный фабрикант и первый в Москве коллекционер картин, Герасим Иванович Хлудов решил всерьез заняться банным делом и переплюнуть в этом знаменитые Сандуны, которые даже до полной перестройки в 1896 году поражали своей красотой и были очень любимы и простыми людьми, и знатью. В 1878 году Хлудов купил землю для строительства и уже в 1881 году открыл для посетителей первые банные корпуса. После смерти хозяина в 1885 году строительство продолжили четыре его дочери. В результате был возведен многофункциональный комплекс с гостиницей, доходным домом и рестораном, где можно было снять квартиру, отдохнуть, пообедать, посетить врача или заключить сделку. Вначале бани официально назывались «Русско-китайские» (располагались напротив Китайгородской стены), но вскоре после официального открытия были переименованы в Центральные. Однако москвичи, полюбившие их, стали называть бани по владельцам, Хлудовскими.

Первый общественный лифт в Москве. Перед окончанием строительства немецкая фирма «Сименс и Гальске» установила в здании бани первый электрический общественный лифт в Москве, он должен был поднимать посетителей номерных (отдельных или семейных) отделений на третий этаж. Зная о возможных перебоях с электричеством и опасаясь, что люди могут в этот момент застрять в лифте, Кекушев усовершенствовал лифтовую систему так, что кабина продолжала поднимать пассажиров даже при полном отключении электричества. В фирме-изготовителе об этом ноу-хау узнали только через 20 лет, в 1913 году, во время капитального ремонта бань. Немецкие инженеры приехали в Москву, чтобы своими глазами увидеть это изобретение. Через год фирма «Сименс и Гальске» выдала Льву Кекушеву солидную премию, но за это он уступил им патент на изобретение, и немецкая фирма сразу же применила свое право в США, где устанавливала лифты в высотных зданиях.

Открытие банного комплекса. 28 апреля (10 мая) 1893 года состоялись грандиозные торжества по поводу открытия банно-гостинично-торгового комплекса. Сестры Хлудовы решили устроить в своих банях сразу четыре банкета. Первый банкет-завтрак состоялся в 9 часов утра, на него пригласили всех строителей и даже рабочих заводов, которые делали кирпич для здания. По окончании банкета всем выдали именные конверты с денежной премией. Второй банкет состоялся в 12 часов дня. На него были приглашены священнослужители всех соседних храмов, мужских и женских монастырей. По окончании банкета состоялся всеобщий молебен, после чего присутствующим выдали по отрезу ткани высокого качества: священникам - белого, а монахам и монашенкам - черного цвета. Третий банкет был самым главным, он начался в 15 часов дня в самом роскошном, ныне сохранившемся, Высшем разряде мужского отделения. Столы накрывали шесть лучших рестораторов Москвы, за каждым гостем был закреплен свой официант. На этот банкет были приглашены важные государственные деятели, купцы первой гильдии, банкиры и иностранцы. При этом чиновников отделили от купцов и накрыли им отдельные залы. Для музыкального сопровождения пригласили три оркестра и цыганский ансамбль. Они играли до окончания всех банкетов, поэтому ночевать им пришлось в банях. Ровно в 15.30 к баням подъехал генерал-губернатор Москвы великий князь Сергей Александрович Романов, и в сопровождении свиты сразу прошел в зал. Правда, пробыл он на банкете всего 10 минут! Четвертый банкет был устроен для самих Хлудовых и начался в семь часов вечера. На него подошли и все не догулявшие гости с третьего банкета. Всеобщее веселье закончилось поздно ночью.

Банная конкуренция или бизнес-партнерство. После открытия обновленных Сандунов, у конкурентов появились свои почитатели и завсегдатаи. Были и такие, которые мылись «на два фронта». По традиции, артисты балета Большого театра ходили в основном в Центральные бани, а вокалисты предпочитали Сандуновские. Федор Иванович Шаляпин парился только в Сандунах и только в санитарные дни, а его жена-балерина Иола Торнаги посещала с коллегами Центральные бани. Центральные бани обслуживало 250 человек, в Сандунах тогда числилось около 400. По примеру Хлудовских бань, Фирсанова брала в банщики только старообрядцев и получилось так, что большинство работников этих двух бань были родней или земляками. В Высшем мужском отделении Центральных бань по вечерам регулярно играл оркестр из пяти внештатных музыкантов, в штате работал биотехник, который каждые три часа брал из бассейна пробу воды для биохимического анализа, и дежурный курьер увозил их в специальную лабораторию Москвы. В Сандунах отправляли воду из бассейна на экспертизу каждые два часа, из новинок – устроили специальное детское отделение, с игрушками и банщицей, которая закреплялась за каждым ребенком. Вода для этих бань поступала по особой водопроводной нитке из реки Москвы, от Бабьегородской плотины, и из 700-футовой артезианской скважины. Электрическое освещение питалось от собственной электростанции, здание которой сохранилось до наших дней. В Центральных банях сначала был один санитарный день в понедельник, но после того как в Сандунах установили два таких дня (воскресенье и среда), сестры Хлудовы также ввели второй санитарный день — вторник. В то же время почти все использованные Сандуновские веники сжигались в главном котле Центральных бань, дезинфекцию бассейнов производил один и тот же специалист, а управляющие этих двух бань делали совместные заказы поставщикам, так как оптом было дешевле.

В советские годы Сандуны любили посещать В. Высоцкий, Н. Бурляев, Н. Ерёменко и другие деятели искусства, а в Центральные часто ходили с зарубежными гостями, потому что рядом расположилась знаменитая гостиница «Националь». Очень любила посещать Центральные бани министр культуры Екатерина Алексеевна Фурцева. В течение многих лет она всегда приходила с какой-нибудь актрисой, которая и расплачивалась за номер. Постоянным посетителем номерных бань был артист Михаил Румянцев – знаменитый клоун Карандаш, которые неизменно выступал на арене со своей собакой Кляксой. Однажды в 1950 году Карандаш вернулся с гастролей и обнаружил, что потерял ключи от квартиры. Тогда он решил в ожидании семьи помыться в отдельном номере бани, потому что с собаками и кошками (и до революции, и в советские годы) пускали только в номера. Но в этот день они все оказались закрытыми на ремонт. Тогда он пошел в общее отделение Высшего разряда. И это был единственный случай посещения общей бани с собакой и купание ее в бассейне. Жалоб от посетителей не было, потому что это было счастьем помыться с великим клоуном и его собакой!